Толик

- Мы опаздываем, - сказал Толик сверяясь с наручными часами...

- Но мы же хотели еще Канцелярию посмотреть, - возразил я.

- Надо было меньше собираться, тогда бы не пришлось бегать сломя голову. К тому же с самого начала надо было учитывать трафик, - сказал он и зашагал вверх по большой каменной лестнице. Дойдя до ее конца и осмотревшись он медленно провел по открывшемуся справа от него пейзажу рукой.

– А вот смотрите, это – район под снос.

Добравшись до конца лестницы я наконец увидел то, о чем он говорил. Огромный когда-то застроенный небольшими пяти этажными домами участок был практически полностью разрушен. Все что оставалось – были лишь развалины и руины.

- Последние годы Город претерпел большие изменения, - медленно начал Толик. – В один прекрасный момент власти решили, что коммерческая стоимость земли намного выше причиняемого людям геморроя. К вам просто приходят, говорят что вышло такое-то постановление городской администрации и что ваш район идет под снос. Конечно же вам выдадут жил площадь «аналогичной» стоимости где-нибудь на окраине города. Они будут говорить, как вам вообще повезло, что вместо этой никчемной халупы Государство так благородно выдает вам совершенно новое жилье в только что построенном многоэтажном доме. Но они не скажут, что большинство выделенных на строительство денег было украдено и потому использованные при строительстве материалы не просто ниже заявленного качества, но банально не соответствуют нормам безопасности. Они не скажут, что при строительстве нового района в расчет вообще не брались такие вещи, как удобство, транспортные сообщения или парки с детскими площадками или парковками. Они не скажут, что ближайшая станция метро в пяти километрах, а единственный маршрут автобуса ходит раз в час и только в рабочее время, - процедил Толик сквозь зубы.

- Но зато жилье новое, - усмехнулся догнавший нас Сашо.

- Зато жилье новое, - тихо повторил за ним Толик.

Бросив еще один взгляд на руины, мы молча зашагали вперед. Толик снова взглянул на часы.

- Времени мало, - с легким напряжением сказал он и ускорил шаг. Мы переглянулись и не сказав ни слова зашагали за ним.

Мы давно хотели вот так просто прогуляться по Городу и заодно посмотреть несколько мест. Например Галерею. Или ту же Канцелярию. Есть что-то захватывающее в этих местах.

- А вот еще один шедевр, - прервал мои мысли Толик.

По левую сторону от нас было некое подобие вещевого рынка с тем лишь отличием, что почти все стеллажи и стенды были сожжены. Кое-какие лишь немного почерневшие, но большая часть полностью сгорела.

- А тут что произошло? – спросил я.

- Официально – «неосторожное обращение с открытым источником огня», он же «не затушенная сигарета», хотя даже после того, как все было обильно полито водой из пожарных гидрантов, запах бензина еще долго стоял на обугленных руинах рынка.

- В смысле что и тут кто-то приложил лапу? – спросил я.

- В смысле что ненависть к кавказцам взращена настолько, что когда запылал рынок местные не спешили звонить в пожарную, а пожарные узнав что именно горит – не спешили приезжать, а приехав долго не могли найти подходящий гидрант. Точно так же, как и приехавшие следователи упорно не слышали запах бензина. В итоге выгорело почти все включая с десяток бедолаг, что спали прямо в подсобках на коробках бананов, а следствие установило причину возгорания.

- Грустно, - сказал я.

- А как по мне так туда им и дорога, - сказал догнавший нас Сергей. Все молча повернулись и посмотрели на него. – Что? – недоуменно спросил он. Не ответив, мы пошли дальше.

- Ты вообще понимаешь в чем разница между бедолагой с ящиком мандаринов что с утра по поздний вечер стоит за прилавком и долбойобом, что целыми днями рассекает на тонированном тазе? – Спросил я.

- А может это он и рассекает когда у него выходной, - заржал Сергей.

- Человек, который за копейки стоит на морозе, делает это по какой-то более веской причине, нежели желание творить херню в свободный от работы день, - ответил Толик, - а валить всех в одну кучу лишь по национальной принадлежности – фашизмом попахивает.

- Да называй это как хочешь, а я считаю, что некоторые народы вообще нахер не нужны. Ну пусть не кавказцы – они хотя бы мандаринами торгуют, а вот цыгане, например. Вот нахера нужны цыгане? -  распалялся Сергей.

- Ну они по руке гадают, - вставил Сашо и все улыбнулись.

- Нет ну серьезно. Что они кроме краж, наркотиков и скупки краденного золота делают? Никогда не работают, совершенно никак не участвуют в социальной жизни общества, детей воруют в конце-концов! – продолжал Сергей.

-  Да хер его знает... Может и правда не нужны, - согласился Сашо. Толик тем временем чуть оторвался вперед. Немного ускорив шаг, я поравнялся с ним, оставив слегка позади споривших товарищей.

Некоторое время мы шли молча лишь отдаленно прислушиваясь к спору доносившемуся сзади, а Толик все посматривал на часы и молча шагал. Впереди замаячили очертания Канцелярии.

- Ты иногда мне снишься, - начал я. Толик не ответил. – Иногда я разговариваю с тобой во сне. Иногда мы просто что-то делаем не разговаривая. Сны кажутся такими реальными, что просыпаясь я еще некоторое время прихожу в себя, - Толик продолжал мерно идти смотря себе под ноги.

- С тех пор прошло много времени, - наконец сказал он.

- Много... – повторил я и задумался.

- Что тогда тебе не дает покоя? – спросил он.

Некоторое время я собирался с мыслями. Я действительно не знал почему произошедшее так сильно повлияло на меня. Многие люди приходили и уходили из моей жизни. Многие знакомства начинались и заканчивались, хотя я никогда особо не грузился потерей друзей или знакомых. Ведь это круговорот жизни – все приходит и уходит. Всему есть объяснение. Всегда. Но не в этот раз. Возможно поэтому я так и не смог привыкнуть к осознанию произошедшего. Потому что до сих пор не смог найти ему объяснения.

- Толик, я только одного не могу понять. Почему ты это сделал? Я много думал, пытался вспоминать события тех дней, но чем больше думал, тем больше понимал, что не нахожу ни одного разумного объяснения. Так ответь мне, почему ты прыгнул? – наконец спросил я. Толик молча шагал рядом.

Под ногами хрустел щебень, а у меня перед глазами стояла листва раскинувшего ветви дерева. Было почти лето и впереди была сессия, которая не предвещала собою ничего экстраординарного. Лишь банальные экзамены и зачеты. Все курсовые были сданы и оценены, допуски к сессии получены, а на улице наконец-то начинало теплеть. Ничто не предвещало беды, пока однажды утром мне на сотовый не позвонила мама Толика.

- Алло, Лёша? - услышал я голос его матери. По-началу я подумал, что связь была плохая, настолько неестественно он звучал.

- Да... что-то случилось? – спросил я.

- Толика больше нет, - просто ответила она и заплакала. – Он не вернулся сегодня ночью домой...

Не совсем понимая, я принялся убеждать ее, что все хорошо, что он скорее всего завис в каком-нибудь компьютерном клубе, как нераз случалось – ночью цены были значительно ниже, а интернета тогда было не столько, чтобы спокойно играть по сети и единственным выходом были компьютерные клубы с локальными сетями.

- Да не переживайте вы! Он стопудова где-нибудь в клубе с корешами как это не раз уже было! – продолжал я, а в трубке раздавались лишь всхлипывания.

- Нет Лёша, больше не вернется... Приезжай как сможешь к нам домой, тут ребята уже начинают собираться, - сказала она.

Все еще не понимая что происходит, я машинально ответил «хорошо, счяс приеду» и положил трубку.

Уже начинало теплеть, а деревья полностью распустились. Но не та пожухлая, опаленная солнцем  темно зеленая листва что мы видим летом, а ярко зеленая, только распустившаяся. Природа просыпалась после зимнего сна и расправляла легкие, чтобы сделать глубокий вздох полный весенних запахов.

Его хоронили в открытом гробу и я мог видеть его лицо. Белое, как мрамор, покрытое небольшой повязкой на лбу там, где лопнула лобовая кость. Помню ухо, на краях отверстия которого даже после помывки осталась запекшаяся кровь. Помню, что еще несколько дней до этого мы встретились в холле университета и весело болтали о предстоящей сессии. Он рассказывал мне о том, что наконец-то сдал курсач и теперь ничто не мешает спокойно выйти на экзамены без хвостов. Говорил о том, что наконец-то его мама будет им довольна. Он шутил и улыбался, ведь впереди было лето. А через два дня на рассвете он аккуратно выложил все свои вещи из карманов на краю крыши, отошел на несколько шагов от края и разогнавшись прыгнул вниз. Прохожие сказали, что еще некоторое время он пытался подняться, хотя пролетел двадцать метров и упал на асфальт зацепив росшее рядом на газоне широкое дерево, сломав при падении несколько ветвей.

- Помнишь в те времена был в ходу один наркотик, «Электрик» назывался? – наконец заговорил он.

- Это когда через тебя пропускают ток определенной силы и тебя глючит? – спросил я.

- Да. Когда тебя глючит. Конечно не ЛСД, но иногда приход можно поймать неслабый, - продолжил он. Конечно не такой безопасный, как тряпка в бензине, но бензин ведь мозги в конце концов разлагает. А вот на ток я тогда конкретно подсел, расколбашивался как положено. Пока однажды не переборщил. Меня приплющило так, что в конце-концов отключилось сердце. Ты знаешь, пока мои кореша меня откачали прошло некоторое время. Они так и не сказали сколько и я вообще удивлен, что кто-то из них умел делать искусственное дыхание – видимо не зря в школе проводили уроки реанимации утопающих.

Но не в этом суть. Когда сердце остановилось, я действительно улетел далеко и это не было просто приходом. Меня тут больше не было и знаешь что самое прикольное? Мне там понравилось. Мне понравилось там, куда я попал. Рай? Ад? Я не знаю, что это было и имеет ли вообще какое-либо отношение ко всей это религиозной херне с кармой и земными поступками. Мне просто там было хорошо и это не имело совершенно никакого отношения ко всему тому, что нас окружает тут.

- И ты захотел туда вернуться? – остановившись и посмотрев на Толика спросил я. Он не ответил, а лишь снова посмотрел на часы и помолчав немного не отрывая взгляда сказал: «Все, мне пора».